О развитии взрослых, о красоте момента и феномене ловушки «на вершине»

Тамара Сухенко мечтала учиться в МГУ и преподавать историю, а стала специалистом по развитию взрослых – коучем-психологом. Теперь она помогает успешным людям и организациям проживать изменения. В интервью Family Office она рассказала о том, что такое эпидемия опеки, почему старые стратегии перестают работать и как повлияла на нее итальянская провинция.

Я окончила исторический факультет Киевского университета, защитила диссертацию, но никогда не работала по первому образованию. Это было о прошлом, а меня, как выяснилось, интересовало будущее и люди. Свою карьеру я начала в сфере коммуникаций в международном рекламном агентстве. Затем стала искать что-то более социально значимое, перешла в структуру Всемирного банка — IFC. Работала в проектах технической помощи, которые тогда продвигали дерегуляцию для улучшения бизнес-среды. Эта работа стала для меня особенно важной, поскольку включала международный и мультикультурный опыт, общение с интересными коллегами. Я тогда отвечала за коммуникации в пяти странах СНГ, много путешествовала и общалась, работала часто по 10-12 часов. Это был необыкновенный опыт в плане и профессионального, и личностного роста. На этом этапе я, наверное, достигла какой-то важной для себя позиции в карьере. В которой могла делать то, что имеет смысл и влияние на большую систему… Я в это верила.
 

К этому времени у меня уже была семья, двое детей. Было очень не просто совмещать карьеру с ежедневными заботами. И не всегда это получалось. За счет семьи проходили командировки, вечерние «зависания» в офисе с целью в тишине сделать какой-то прорыв в работе. Так прошло несколько лет и в какой-то момент на пике успеха я поняла, что абсолютно демотивирована что-то делать дальше, у меня нет энергии, нет интереса. Собственно, с одной стороны, я была в точке, где имела интересную престижную работу, высокую зарплату, перелеты бизнес-классом, медицинскую и пенсионную страховки. С другой стороны, полностью отсутствовала радость от жизни. И я приняла очень важное решение, за которое себе благодарна — саббатикал. Просто ушла с работы – в никуда. И в течение трех лет знакомилась с собой. Очень благодарна мужу, что он понял и поддержал это решение.

Узнала, что есть такой мир – под названием «Я». Изучала его: а какая я, чего хочу-не хочу, что люблю-не люблю. Возникали вопросы, на которые раньше не было времени. Но самое главное, что я сделала — дала себе время. Познавать и научиться быть, ничего не делая полезного в обывательском понимании. Вроде бы «быть и ничего не делать» — просто, но это как раз и было самым сложным для меня. С удивлением обнаружила: пару дней ничего не делала, и мир не рухнул.

Мы часто привыкли смотреть на себя как на функцию: воспринимаем себя хорошими только тогда, когда что-то делаем. Каждый из нас больше, чем функция, больше, чем наши роли – сотрудника, мамы, жены.

Думаю, за это время — три года — я перечитала гораздо больше книг, чем за всю жизнь. Очень много книг, но впервые я их читала беспорядочно, без какого-то рационального плана. Вот, просто иду по магазину и беру то, что хочу. Все вперемешку: и художественная литература, и бизнес, духовная, эзотерическая, философия, и кулинария. В тот период купила многотомник Похлебкина: международник и историк с образованием МГУ вкусно пишет о кулинарии…
В момент саббатикала я строила загородный дом: у меня появилось время проектировать, управлять этим в удовольствие, а муж взял на себя основную роль в финансировании. Я получала удовольствие от процесса создания, от того, что бываю за городом, на природе. Это было такое заземление и включение в другой вид активности, отличавшийся от моего предыдущего опыта.

И на каком-то этапе я вдруг осознала, что могу восстанавливаться только тогда, когда наблюдаю природу. Или красивые интерьеры. Сейчас я очень много времени провожу в общении с людьми – индивидуально и с группами. И мне кажется, я бы просто не выдерживала, если бы не имела этой возможности – контактировать с природой, с животными. Сейчас дома у нас зоопарк – две кошки, которые зашли в гости и остались, и собака из приюта. У меня вроде открылся какой-то новый канал, по которому я ощущаю животных – так много радости приходит от этого контакта.

Сад, цветы, питомцы, заземление – такая коммуникация, наверное, сильно ресурсна для меня. Поскольку я очень много сейчас езжу по работе, мне хочется дома быть в некоем замедленном темпе. Когда теряешь ощущение времени, отключаются мозги, и ты в таком состоянии ходишь по своему саду и нюхаешь розы. Именно такое состояние, наверное, лучше и сильнее всего наполняет меня и ценно для меня. Со временем все больше начинаешь ценить простые и доступные вещи.

Обычно достаточно развивающим есть то, что мы еще не делали. Ведь то, в чем мы и так хороши, мы в большей мере шлифуем свое мастерство. А тут все было вновь: ландшафтный дизайн, читательский запой, различные увлечения. При этом плана и рационального подхода не было, а впервые все происходило по принципу «интересно – иду и пробую». Все разноплановое: чуть психологии, чуть эзотерики, чуть кулинарии, что-то связанное с искусством, много клубного нетворкинга, путешествия на биеннале в Венецию. В жизни появилось больше пространства для театров, хобби, искусства, чтобы не в спешке, а, смакуя, чувствовать, ощущать, наблюдать.



 

Когда я только уволилась, у меня было ощущение, что, вот, отдохну месяц и снова выйду на работу. Но этот месяц продлился три года. Только спустя этот период ощутила: я готова, уже имею представление, что буду делать дальше. К этому времени вызрел мой интерес пойти в поддерживающие профессии. Тогда я оканчивала второе высшее образование на факультете психологии в родном университете. Окончила одну из школ коучинга (впоследствии было еще три других).

К этому времени уже появилась система в обучениях – моя практика определяла интерес к темам и мастерам, и главный фокус – развитие взрослых. Первые пять лет было больше личного консультирования и открытых программ, сейчас уже плотнее работаю с организациями. Профиль свой определяю как специалист по контакту с важным. К сожалению, слово коуч обанкротили у нас, но каждый рынок проходит свои детские болезни, со временем остаются востребованные специалисты, другие уходят. Главное – не название, а суть: психически здоровый успешный человек, оказывается, тоже нуждается в некой поддержке и обратной связи, в смелых острых вопросах, которые себе сам не задаст.

Очень часто руководители, которые находятся на вершине иерархической пирамиды организации, попадают в ловушку под названием «одиночество на вершине». Они все время дают обратную связь подчиненным, а сами лишены ее. Это означает, что они ограничены в возможностях развития, есть слепое пятно, которое изнутри не видно. С одной стороны, внешняя среда все равно дает им обратную связь через проблемы, конфликты. Но, с другой стороны, большой редкостью является практика искать корни этих противоречий внутри, обычно привычнее искать врагов вовне. Те же, кто все же имеют такую смелость и мудрость, ищут коучей, психотерапевтов, авторитетных коллег-наставников, чтобы вести развивающие беседы.

Собственно, коучинг возник на Западе как психотехнология поддержки успешных людей, которым нужен диалог равных. Эта традиция имеет философские корни, и сейчас наибольший мой интеллектуальный запрос и интерес – это изучение философии. Думаю, поэтому в лучших школах бизнеса этот предмет считают главным, так как мышление – наше все.

Еще один актуальный запрос у бизнеса – изменение стиля управления. Используя только одну стратегию, сложно управлять представителями разных поколений с разными ценностями. У молодых профессионалов есть больше запроса на понимание более масштабной картины, на ценностную сверку и участие в принятии решений. Часто трудимся над тем, как коммуницировать с такими людьми.
 

Советы «про жизнь» другим не имеют большой ценности. К сожалению, у нас продолжается практика «страны советов» – заниматься решением чужих проблем и избегать своих. Решения относительно жизни должны вызревать внутри и имеют ровно ту смелость, на которую человек готов в своих реальных действиях сейчас.

Экспертиза хороша в проблематике, где работают простые причинно-следственные связи. В жизни человека или организации как живой системы много задач из сектора Complexity – где факторов влияния так много, что не просчитаешь результат: надо пробовать, делать, прототипировать и наблюдать обратную связь от внешнего мира.

В коучинге советов нет. В коучинге я исхожу из того, что этот клиент — сам эксперт личной жизни и своей деятельности. Но тогда вопрос – а что такое коучинг? Это умение глубинно слышать клиента и задавать вопросы, которые позволяют ему расширить понимание ситуации. Слышать, о чем человек молчит, и задать ему вопросы об этом. Когда я слушаю, я отслеживаю стратегии мышления – как он связывает события, с каких перспектив он смотрит, а с каких нет, какие у него отношения со временем, с другими, собой, кто для него люди – инструменты или человеки, как связываются цели с ценностями, осталось ли место радости в жизни… То есть вопросы, которые человек сам себе в спешке и рутине редко задает, а это дорогого стоит – об этом не думать: здоровье, проблемы с отношениями, детьми. По сути, это диалог, такой сократический – о том, чтобы знание о своей жизни рождалось у самого человека.
 

Наши дети уже взрослые, работают и живут отдельно. Очень по-разному складывалось воспитание сыновей – старшему повезло меньше: в то время я еще думала, что детей нужно «воспитывать». Со вторым больше наблюдала, чаще спрашивала его мнение, больше давала свободы. Старший сын трижды менял специальность, пока нашел свое. Примерно в это же время я меняла сферу деятельности и это вызвало мой интерес к теме – выбор профессии в VUCA-мире.

Я разработала свою методику профориентации, много консультирую подростков и взрослых любых возрастов, сейчас есть клиенты, которые в 50 с хорошим плюсом приходят с таким запросом. Например, дизайнер моего офиса в 45 оставила карьеру врача, а сейчас к ней очередь из клиентов на большие объекты.
Издала книгу-методичку по профориентации и обучаю своей методике специалистов центров занятости, школьных психологов, коучей.

У родителей подростков много тревог по этому поводу. С одной стороны, это поколение молодых людей имеют много возможностей для развития – материальных и интеллектуальных, гораздо больше, чем было у нас. С другой стороны, по словам родителей, у них часто отсутствует мотивация учиться. И я слышу: "Он/она ничего не хочет делать! Не знает, куда поступать, караул, что с этим делать?!" Тут есть системная проблема – родители часто слишком много хотят для своих детей, хотят вместо своих детей, слишком проактивны в их развитии, вместо любви – опекают во всем, и в итоге дети пассивны и профанируют эти возможности. Дети растут с ощущением, что есть большой взрослый рядом, который обо всем позаботится, нет смысла переживать: где-нибудь поучусь, позанимаюсь бизнесом родителей. Эта эпидемия опеки инфантилизирует молодежь, продлевает подростковый возраст, который и так достиг эволюционного пика. Никогда ранее в истории так долго не готовили людей к переходу во взрослость.

Мы ищем выход вместе, разговариваем, осознаем, что иногда возможности и авторитет становятся ловушкой и тем слабым звеном, из-за которого молодые люди не могут проходить путь собственных ошибок. Дети должны сталкиваться с позитивными и негативными последствиями своих решений и действий, брать за них ответственность и вносить коррективы в свое поведение в будущем, а родители часто ограничивают возможности для получения такого опыта.
Еще один важный момент – мы хотим, чтобы все дети поняли в 16-17 лет, чем заниматься в жизни. Это стереотип, который рождает много тревог у родителей неопределившихся "вовремя" детей. Как они могут определиться без минимального жизненного социального опыта? На Западе принято, что ребенок может после окончания школы попутешествовать, поучить языки или поработать официантом — это норма. Они статистически позже получают образование. А у нас обязательно, чтобы сразу пошел учиться.




 

Мы с мужем окончили один факультет, познакомились в университетской библиотеке. По специальности ни я, ни он не работаем. Сначала, в 90-х, он был переводчиком с итальянского в бизнесе, связанном с Италией — компания занималась инженерией и поставками оборудования. А потом создал свой бизнес по этому профилю.

Я заметила, что когда мы обсуждаем понятие семьи с клиентами, друзьями, каждый вкладывает в это свое понимание. Многие думают, ты женился или вышел замуж, и вот — семья, она сразу должна быть хорошей. Когда ты идеализируешь свои представления о семье, то это часто не соответствует твоим взглядам. Ты думаешь: нет, не то, на выход. Но хорошая семья — не данность, отнюдь. Да, проблем не хочется, но так не бывает. У всего есть две стороны. И когда любишь, ты можешь снести много всего. Но при этом ты обязан сам трудиться – разумом, душой, в отношениях. Для меня семья метафорически – это дворец, который ты каждый день строишь по кирпичику.

Нашей с Олегом семье потребовалось немало времени, чтобы научиться договариваться. Это процесс, наверное, самого масштабного обучения в моей жизни. Наши с мужем позиции по жизни всегда различались и поэтому было много тем для обсуждения. Сейчас я философски к этому отношусь, потому как важно, чтобы наши дети от каждого из родителей получили различный набор стратегий. Чем их больше — тем лучше. Но многие эту разность воспринимают по-другому: «Это больно, так хочется, чтобы мы думали одинаково».

Действительно, со временем такая синхронизация происходит, нарабатываются общие взгляды. Но когда исчезает разность, может исчезнуть и искра, и какой-то интерес. Важно всегда понимать, в чем сила этой разности. Ценить ее и понимать, а не бороться с ней. Например, у меня муж практично-прагматичный, заземленный и очень хорошо балансирует мое «улетание» в теории и концепции.

Сегодня у меня очень насыщенный график и много поездок, у мужа загруженность поменьше. Он говорит, что пора делать график свиданий, договариваться, когда мы видимся, потому что наши ритмы сейчас не совпадают. Но каждый привносит из внешнего мира в наше личное пространство много нового и интересного.
 

Я с 2014 года занимаюсь активной социальной деятельностью: сначала это известный проект развития громады «Казкове село Бобриця», а сейчас активная помощь библиотекам. Я покупаю много книг и раздариваю их библиотекам, а благодаря коллегам из лидерской программы Аспен Института мы создали фонд, сами его финансируем, стали системнее этим заниматься, в фонд вошли несколько издателей. Мы продвигаем чтение, библитечную реформу и ждем, когда гуманитарное направление станет приоритетом в государстве. У нас в стране больше библиотек, чем в Италии и Франции, вместе взятых, но наши больше похожи на склады устаревшей макулатуры, а западные – это информационные коммуникационные хабы. Эта сфера требует перезагрузки, начиная от переобучения библиотекарей и заканчивая переосознанием роли этих пространств в современном мире.




Когда наши дети росли, мы ежемесячно ходили в книжный магазин. Особенно повезло младшему, мы заходили в магазин возле университета, и я пыталась предложить Филиппу книгу, но мой ребенок 8 лет говорил: «Мам, ты в детстве читала одни книги, а я буду читать то, что я хочу».


Что читать? Читайте то, что сейчас поможет найти ответы на ваши вопросы – "помыслить об автора, кого-то другого для меня так ресурсно". У меня в библиотеке примерно 1500 книг, и я брожу вдоль полок и ищу, что сейчас откликнется. Раньше совесть мучила, что много непрочитанного, а потом наткнулась на мысль Умберто Эко: «Уровень человека определяется не количеством прочитанных книг, а количеством непрочитанных в его библиотеке», и успокоилась...)

Самое ценное из прочитанного за последние годы – книги Арнольда Миндела, Джеймса Холлиса, философа Сергея Крымского, Насима Талеба, перечитываю психологическую классику – гуманистов. Сейчас, наблюдая за нашим книгоизданием, хочу порекомендовать прочесть все, что издает «Наш формат» – они, по сути, возродили нон-фикшн в Украине. Я доверяю их ценностному выбору и качеству переводов, вниманию к дизайну книг. Кстати, всем родителям я бы рекомендовала книгу «Як виховати дорослого», вы найдете там список умений и дел, которые ребенок должен сам воспроизводить в определенном возрасте – можно проверить для всех возрастов. Кстати, хороший вызов проверить себя на эпидемию опеки.

Еще я люблю путешествовать, сбилась со счета, но около 45 стран я посетила. Особое послевкусие от тех, где жила по месяцу: Италия, Англия, Индия, Таиланд – когда переходишь из режима туриста в статус жителя, сбавляешь скорость и проживаешь, замечаешь вкус моментов и достопримечательности здесь не при чем.

Мне по внутреннему ощущению ближе Европа. Но очень отрезвляющими были поездки в Индию, Таиланд, Вьетнам. Увиденное помогло осознать, что есть много достижений в Украине, которые ты воспринимаешь как должное и перестаешь замечать. Когда возвращаешься – заново влюбляешься в свою страну.

Чаще всего мы ездили в Италию, многие поездки были связаны с работой мужа. В основном — это итальянская провинция. Как раз для меня – самое "вкусное", то есть не большие города, в которых бывали все, а простая провинциальная жизнь, которую можно увидеть изнутри. Каждый маленький городок с площадью и своим Дуомо прекрасен. Я мечтаю, чтобы мы в Украине могли каждый кусочек земли сделать таким процветающим – меня очень греют локальные инициативы, оттуда все здоровое жизнеспособное прорастет, поэтому очень верю в реформу децентрализации – только ее важно правильно довести до конца.



Сейчас мне хорошо там, где я есть. И во всем, что я делаю, стараюсь находить смысл, как это повлияет на нечто большее, чем «я», многие проекты связаны с моей амбицией трансформации страны. Мне нравится, что сейчас благодаря моим клиентам я вовлечена во многие процессы, где чувствую пульс вот этих изменений.
 

Источник: Family Office